Кар - Страница 4

— Но все-таки я должен что-то сделать для него. Этого не может быть. Так нельзя, — бормотал старик, не слушая доктора. Внезапно, он словно вышел из глубокого оцепенения и громко произнес, — но все-таки, что вы можете сделать?

— Я? — удивился доктор, почесывая подбородок. — Могу лишь погладить его по голове.

— Что? Вы что-то сказали? — словно не слушая, произнес старик.

— Я говорю, что процесс необратим. Мы попытаемся лишь замедлить проникновение раковых клеток в другие органы. В основном, это лишь летальный исход. Мы можем говорить только об оставшихся днях или месяцах жизни пациента. Метастазы уже начали появляться в капиллярах, они дошли до кровеносного русла. Ему нужен уход, качественный уход. Вы понимаете.

— Что? — от волнения, старик не все слышал. Он хотел помочь внуку даже ценой собственной жизни, его мысли переплетались, а сознание туманилось.

— Я говорю, что и этот уход за пациентом — его последние дни жизни стоят денег.

— Сколько он сможет прожить? — спросил старик.

— Не знаю, — почти равнодушно сказал доктор, поглядывая на дорогие наручные часы. — По-разному, от нескольких дней до года. У нас хорошая клиника, каждый прожитый здесь день нужно оплачивать, дорогое оборудование и медикаменты.

— Я понимаю. Сколько нужно? — спросил старик, заглядывая в глаза доктора, пытаясь найти там хоть миллиметр надежды, доброты, сострадания, но встретил он лишь холодное расчетливое равнодушие.

— У нас много пациентов, врачей мало, не хватает…

— Все понятно, сколько?

— Тысяча в неделю.

На душе у старика появилось облегчение. Он рассчитывал на значительную сумму. А теперь появилась надежда, хоть и незначительная.

— Я смогу оплатить, — ответил старик и вышел, не обращая внимания на довольное сияющее лицо доктора.

Старик продал на рынке несколько шкурок песца, которые привез с собой из Тайги, и сразу же поспешил к доктору в клинику. Так, как его приветствовал доктор на этот раз, можно было встречать лишь президента страны. Доктор подскочил с кресла и буквально подлетел к старику. Он усадил его на мягкое кожаное кресло и заказал молоденькой секретарше две чашки дорогого кофе, что он держал для солидных клиентов. Усевшись в свое кресло, он довольно, с нескрываемой радостью, произнес:

— Вы готовы внести сумму?

— А насколько недель я должен оплатить вперед? — спросил старик.

— Вы не волнуйтесь, если пациент умирает раньше, то все оставшиеся деньги мы вернем.

— На полгода хватит?

От этих слов доктор чуть не подпрыгнул вместе с креслом. Его задержал лишь стол из красного дерева, который он заказал два года назад из Италии.

— Да, да вполне. Мы определим вашего сына…

— Внука, — поправил его старик.

— Прошу прощения, внука, в лучшую вип палату.

— Старик открыл внутренний карман куртки и достал толстый бумажник. Он вынул двадцать четыре тысячи рублей и выложил их перед доктором на стол.

Молчание длилось недолго. Сияющая улыбка, которой он щедро одаривал старика, испарилась. А вместо нее появилось три борозды на лбу, придав лицу возмущенный и недоуменный вид.

— Что это? — спросил доктор, словно его обидели или что-то украли.

— Деньги, вы же сами сказали, тысяча в неделю, — недоумевая, произнес старик.

— Долларов, американских долларов, — пояснил доктор, с нескрываемым недовольством.

Старик задумался, его печальный взгляд опустился и потух. Доктор заерзал на кожаном сидении, его глаза судорожно бегали по сторонам, что бы не встретится со взглядом старика.

— Сейчас могу предложить несколько дней пребывания, плюс химиотерапию, — сказал доктор, немного помолчав, он добавил. — Это вряд ли поможет, во всяком случае, начнется процесс торможения болезни. Лучше, чем ничего. А вы пока подумайте, где можно раздобыть еще денег. Может, родственники помогут.

Старик вспомнил о младшем сыне и его ворчливой жене. «Нет, они не смогут помочь», — думал он.

— Мальчика мы пока переведем на курс лечения, — продолжал доктор…

— Хорошо, я согласен, — неожиданно заявил старик.

Он и сам не понял до конца, почему так сказал, наверное, в глубине души он желал начать хоть какой-то процесс по защите организма маленького Максима. Ведь, если не он, то кто подумает об этом.

Оставив Максима в больнице позади себя и унося большую тяжесть и тревогу в сердце, старик направился в банк. Неужто, он не сможет одолжить денег в банке, ведь, сейчас двадцать первый век. Многие занимают под проценты и выплачивают частями. Старик знал, что вряд ли сможет рассчитаться по всему долгу, ведь, ему осталось то жить немного, стар он уже.

— Мы не сможем вам дать требуемую сумму, — заявил банковский служащий, выслушав старика.

— Почему? Я буду выплачивать…

— Вы, поймите, ваш кредит для нас рискованный. Вы уже немолодой, квартиры в городе у вас нет. Кто мог бы за вас поручиться?

— Поручиться? — переспросил старик и уставился большими мутными глазами на клерка.

— Да, кого бы вы могли назвать своим поручителем? Кто бы за вас мог бы выплачивать кредит в случае невыплаты его вами?

Старки вновь вспомнил о младшем сыне.

— Можно я позвоню? — спросил старик.

— Хорошо, телефон в соседней комнате, — холодно ответил клерк.

Старик набрал номер через код. После гудков в аппарате раздался женский голос.

— Это я, — старческим голосом произнес старик. — Маша, а Григорий дома?

— Нет, он на работе. Как там Максим? Что говорят врачи?

— Врачи говорят, что у Максима опухоль головного мозга.