Кар - Страница 7

Утром он выгодно продал кольцо, отдал на рынке именные часы. В банкомате решил обменять последние сто долларов на рубли. Не успел он вложить купюру в отверстие, как она исчезла в ящике. Банкомат прорычал и быстро сожрал стодолларовую купюру. В банке он частично погасил долг за месяц (проценты по кредиту) и отправился в больницу к Максиму, чтобы забрать его.

Тайга

Увидев на пороге Максима и деда, Маша побледнела.

— Как? — удивленно произнесла женщина. — А мы думали…

В прихожей было темно и мрачно.

— Я сейчас, — сказала женщина и куда-то удалилась.

Максим опустился на стул, а старик, сняв обувь, направился по коридору в комнату Гриши. Там никого не было. Несколько старых фотографий Маши и Гриши с детьми висели на стенах. Открылась дверь, и вошли двое мальчиков с Машей.

— Гриши нету? — спросил старик.

— Пусть они тут побудут, — сказала женщина. — Я все перенесу, вы не беспокойтесь. Я думала… Но раз, так, комната его по праву, мы только кое-что перенесем.

Старик ничего не понял и направился в комнату Максима, чтобы подготовить кровать для мальчика. Маша так быстро торопилась, что опередила старика и вошла первой в комнату. Здесь старик уже увидел две кровати вместо одной и несколько уплотненную мебель. За то время, что Максима не было дома, что-то в его комнате явно произошло. Женщина в спешке начала скручивать матрац и постель, чтобы освободить кровать.

— А эту кровать мы перенесем, — сказала она, указывая на вторую кровать у стены. — Все вещи Максима я верну назад. Мы не знали, как долго он пробудет в больнице, — оправдывалась она. — У нас тесно, много народу. Вы понимаете… Наш доктор, вообще сказал, что он не вернется. Пациенты с его диагнозом долго не живут, вот мы и решили… Ну, чтобы комната не пустовала. Вы понимаете, но теперь мы все вернем. — Женщина суетливо убирала вещи и переносила их в другую комнату. Старик направился к Максиму.

— Деда, я хочу пить, — сказал Максим.

— Я что-нибудь придумаю. Жди меня.

— Деда, я, ведь, не останусь здесь?

— Нет, конечно, нет. Я обещал тебе, а слово надо держать. Мы только соберем в дорогу твои вещи.

Две пары глаз смотрели из-за угла на тучного старика. Он направился на кухню, там, на плите находился чайник. Он налил с него воды в кружку и хотел, было, отнести Максиму, как его взгляд упал на черную тряпку, укутывающую какой-то круглый предмет, за кухонным шкафом. Старик отдернул ткань и обомлел. За шкафом в узкой щели, находился, прислоненный к стене, похоронный венок.

В прихожей появилась несколько встревоженная, но бодрая, тетя Маша. Максим с залпом осушил кружку.

— Ну, вот, почти все готово, — сказала женщина. — Гриша будет после семи. Мы остальное перенесем вечером.

— Не нужно, — сказал старик.

— Почему? — удивилась женщина.

— Я забираю мальчика к себе в Тайгу, он будет со мной.

— Ну, что ж… — сказал женщина, в его голосе не было протеста, казалось, что она была согласна с таким неожиданным для нее решением. — Вы правы, на природе хорошо. Пусть он у вас немного поживет, а потом приезжает. Эта комната всегда его будет ждать.

— Я уже купил билеты, на вечер. Я с Гришей не встречусь, передай ему, что приеду летом.

— Хорошо, хорошо, — довольная таким исходом дел, сказала женщина, — я приготовлю еду вам в дорогу.

— Спасибо, у нас все есть. Мы лишь одежду возьмем.

— Я сейчас все приготовлю, — почти радостно отозвалась женщина и исчезла в комнатах.

По дороге в поезде Максима мучила головная боль, которая спустя время прошла. Он очень утомился, несмотря на малое пройденное расстояние от станции до небольшого домика.

Старик все сумки положил на небольшие санки. Спустя час после головокружения у Максима, ему пришлось посадить внука на санки. Одну сумку он взял в свободную руку, вторую положил Максиму на ноги. В домике жил его приятель, у которого они остались на ночь.

Утром старик запряг лошадь в сани, погрузил на них вещи и направил сани по снежной проторенной дороге вглубь Тайги в направлении малого селения, состоящего из дюжины сельских домов.

— Деда, а как ее зовут? — спросил Максим. — Она, правда, твоя?

— Зорькой, я назвал ее, — ответил старик, погоняя лошадь. — Она молодая у меня. Трудно было бы мне без нее. Бывало в трудную погоду, когда ничего не видно, она не раз меня выводила на дорогу. Туман или вьюга, какая, а она знает свою работу.

— А почему ты ее Зорькой кличешь?

— День начинается с зори, с восхода солнца. Без него нет жизни, оно дает тепло и надежду. Вот я и назвал ее так, чтоб помогала мне. Иной раз только надежда и помогает.

— Красиво здесь, — сказал Максим с нескрываемой детской радостью. — Деда, а ты волков не боишься?

— А зачем мне их бояться. Они знают людей. Разве что, если зайти глубоко в Тайгу. Те волки не знают человека. Но у меня ружье есть. Оно отпугнет их.

— А медведя?

— И медведя.

— И тигра тоже? — спросил мальчик.

Максим разглядывал сосны и ели, покрытые местами снегом.

— Любой хищник не дурак. Они охотятся лишь на привычную им пищу: косулю, зайца. Дичи здесь на всех хватит. Тайга богата. Это человек делает ее бедной, вырубая леса гектарами.

Спустя несколько часов они доехали до небольшого селения. С дюжины сельских деревянных домиков появились на горизонте, окутанные густыми и стройными деревьями. Справа от деревни виднелись камни, по которым бежала исхудалая речка.

— Деда, а ты на рыбалку тоже ходишь? — спросил Максим, пытаясь услышать течение реки.